Чечня, козни спецслужб, возрождение цензуры, суд убийц из военной разведки. Все самые скандальные темы смешались в новом сюжете из России - увольнении одного из самых известных ведущих телевидения (канал НТВ) Леонида Парфенова.
Во вторник он был уволен после того, как вынес на общественное обсуждение требование руководства канала снять в своей программе «Намедни» интервью с вдовой взорванного в Катаре бывшего вице-президента Чечни Зелимхана Яндарбиева.
В Катаре были по подозрению в причастности к теракту арестованы трое российских граждан. Одного вскоре выпустили после разговора по телефону президента Путина с шейхом Катара, а двое сейчас дают показания катарскому суду. Сама ситуация суда над российскими гражданами в Катаре, очень болезненно воспринимается руководством страны. Если Катар вынесет российским гражданам обвинительный приговор, Москва никогда с ним не согласится и будет вести активную внешнеполитическую работу по ревизии приговора.
Таков общий политический фон скандала вокруг Парфенова.
Этот безусловно талантливый человек, высказался по этому поводу определенно: «Уже 25 лет работаю в журналистике и не надо меня учить Родину любить». Эта фраза достаточно полно отражает суть конфликта. Проговорка Парфенова - это его журналистская позиция на аргументы руководства канала снять сюжет, который мог бы серьезно осложнить и без того непростую обстановку вокруг российских граждан в Катаре.
Сегодняшняя газета «Известия» публикует интервью на целую полосу с Леонидом Парфеновым под заголовком «Информация должна быть бизнесом». То, что журналистика – для него бизнес, Леонид Парфенов продемонстрировал еще два года назад, когда из-за конфликта с Кремлем из компании НТВ ушли все ведущие журналисты. Из первейших звезд НТВ остался только один человек – Парфенов.
Человек с таким обостренным чувством политического выживания в профессии, не мог не понимать, что его стремление отстоять сенсационный материал, вызовет конфликт с собственным руководством. Конфликт закончился разрывом, ущерб несут обе стороны, но Леонид Парфенов и здесь остался верен своему принципу «информация - это бизнес». Сегодня он самый востребованный ньюсмейкер в России.
Увольнение Парфенова выглядит как скандал в благородном семействе – в конечном счете интервью было показано в выпуске на восточные районы России, но изъято из трансляции на Москву. Однако нынешний скандал вновь провоцирует вопрос – возрождается ли цензура в России, как политический институт. Заявлять, что ее нет - наивно, утверждать, что есть – опрометчиво.
Власть, безусловно, стремится контролировать информационный поток, особенно, если это затрагивает государственные интересы. А случай с интервью с вдовой Яндарбиева, безусловно, затрагивает очень болезненный нерв.
Чечня и все что с ней связано – это вопросы государственной целостности страны, вопросы, которые Кремль не может выпустить из своего поля зрения. Журналисты во многих СМИ понимают эти правила игры. Критикуя власти и Путина, они не имеют практически никаких запретов и неприятностей. Но есть негласные договоренности, которые пресса должна учитывать. И это не является чисто русской особенностью.
Когда сразу после расстрела Белого дома в 1993 года одна из крупнейших европейских газет заказала мне комментарий, то он не был поставлен только из-за одной фразы, в которой говорилось об антиконституционных действиях Ельцина. И мне объяснили, что на редакцию было оказано воздействие именно политиков, поддержавших тогда действия Бориса Ельцина.
Не сомневаюсь, что в России немедленно бы поставили под сомнение квалификацию пресс-секретаря Колина Пауэлла, которая в прямом эфире вырубила интервью своего шефа. По крайней мере можно сказать, что в студии НТВ не посмели снять уже шедший в эфире сюжет, а сделали это потом. Российское журналистское сообщество взбудоражено, но никто хоть не смеется над менеджментом НТВ. -0-
