Многих русских сегодня преследует ощущение иррациональности происходящего. В день 1 мая – а его с советских времен они привыкли считать праздником международной солидарности трудящихся - вплотную к российским границам примкнет гигантский союз из 25 стран с населением в 450 млн. человек.
Под вспышки праздничных фейерверков, в окружении первомайского кумача на Россию как бы надвигается призрак из недалекого прошлого. Призрак рассыпавшегося полтора десятилетия назад, преданного анафеме за многие грехи, но все еще такого милого русскому сердцу СССР. Недаром ЕС 25-ти уже получил у россиян разговорную кличку «ЕССР».
Тем не менее, с точки зрения формальной логики, можно было бы предположить, что с расширением ЕС на рядовых русских нахлынет уныние. «На наших границах выросла новая стена, отделяющая нас от процветающей Европы! Мы опять отстали от мировых процессов! Мы изолированы! Наша участь – грызть ногти в обществе Украины и Белоруссии…»
Ничего подобного. Как показывают опросы влиятельного российского социологического центра, бывшие социалистические страны и бывшие советские республики, для которых открыл свои двери ЕС, не воспринимаются большинством россиян как европейские в подлинном значении этого слова. Конечно, это Европа, если судить по географической карте. Но не очень «настоящая». Не то, что Франция, Германия, Великобритания и прочие страны, причисляемые массовым сознанием к европейской культуре, как она описана Толстым и Тургеневым.
Может быть поэтому в российском общественном мнении, которое выплескивается сейчас на страницы газет и в эфир, как правило, нет зависти к новичкам единой Европы. Зато преобладает скептицизм и даже настроения, близкие к соболезнованию.
Российские славянофилы склонны жалеть новичков за то, что им, видимо, придется отчасти поступиться независимостью многих национальных решений. Развивая аналогию с СССР, в этих кругах рисуют невеселую картину будущих регулярных поездок государственных деятелей этих стран в Брюссель «за указаниями» - процедуру, так знакомую по почтительным поездкам их предшественников в Москву.
Разбухающая бюрократия ЕС предстает в этих прогнозах неким подобием Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС).
Одновременно жалко и эту самую бюрократию. Ее наиболее проницательные представители уже признают: группа из 10 стран, получающая статус членов ЕС, далеко не однородна. Это, безусловно, привнесет новый фактор неуверенности в процесс принятия решений руководящими органами Евросоюза. Дебаты обещают стать в 10 раз сложнее, их исход – в 10 раз непредсказуемее. Вероятность паралича наиболее спорных начинаний, как, скажем, принятия европейской Конституции, резко возрастает.
Другая крупнейшая проблема расширенного Евросоюза встает из сочетания двух цифр: если его совокупное население возрастает на 20 процентов, то объем экономики – всего на 5. Располневшая единая Европа станет в пересчете на душу заметно беднее.
Многие россияне, интересующиеся мировой политикой, заметили: плебисциты на тему об объединении проходили лишь в новых странах, в то время как граждан стран-ветеранов ЕС никто не спрашивал, хотят ли они разделить свой дом и хлеб с пришельцами. Очень похоже, что многие бы ответили «нет».
Разрыв в благосостоянии новых и старых членов останется тяжким бременем для объединенной Европы на долгие годы вперед. По большому счету расширение ЕС – это выигрыш первых за счет относительного ущерба для вторых. Вместо свершения своей мечты о том, чтобы догнать Америку, Европа может столкнуться теперь с дальнейшим отставанием от своего вечного экономического соперника.
Отсюда можно с уверенностью предположить, что именно станет яблоком раздора в Брюсселе сразу после 1 мая. Это бюджет ЕС. Новички будут стараться раздуть его по всем основным статьям в надежде, что финансовые потоки хлынут в их столицы на некие проекты, относительно которых там еще нет четкого представления. С точки зрения новичков, это стало бы справедливой компенсацией за то, чем они являются отныне для ЕС: источником дешевой рабочей силы и столь же дешевого продовольствия, удобным рынком сбыта товаров и услуг.
Готов ли на такой бартер Брюссель, нужно еще подождать-посмотреть.
Кстати говоря, в этом случае руководящим чиновникам союза впору пожалеть, что у них нет такого могучего инструмента, как руководящая и направляющая сила в лице всевластной КПСС. Да и вообще нет пока новых механизмом, приспособленных для администрирования в условиях расширенного членства.
О призраке СССР вспоминаешь и тогда, когда задумываешься об идеологической заразе, которую может занести в объединенную Европу процесс ее расширения. Антисемитские проявления, что так часты в последнее время во Франции, могут показаться невинными проказами на фоне густой юдофобии, практикуемой кое-кем из новых стран-членов.
До сих пор неведомы были Евросоюзу и такие масштабы дискриминации национальных меньшинств, с какими сталкивается русскоговорящее население в Эстонии и Латвии. «Дружба народов» в СССР оставила после себя не очень приятное наследие. Прямым же наследником кое-кто из новичков хотел бы сделать сегодня объединенную Европу.
К счастью, в Брюсселе это хорошо понимают. Членство в Евросоюзе станет твердой гарантией защиты лиц, относящихся к национальным меньшинствам, говорится в соглашении, подписанном в минувшую среду Россией и ЕС в Люксембурге.
Россияне остро переживают унизительную ситуацию, в которую поставлены их соотечественники в двух странах Балтии. Поэтому они рады, что этой строкой в документе дело не ограничилось. Как сообщил глава российской дипломатии Сергей Лавров, Евросоюз также обещал представить России план социальной реинтеграции новых стран, вступающих в ЕС. А это реальные меры и не менее реальные деньги, в том числе и для поддержки национальных меньшинств.
Другой вопрос, хватит ли у Таллина и Риги политического желания, чтобы сделать эти заботы Москвы и Евросоюза своими заботами?
В результате люксембургского соглашения потери России от расширения союза оказались существенно меньше, чем ожидалось. Объединенная Европа пошла на заметное снижение торговых тарифов, согласилась умерить антидемпинговые меры против товаров из России, увеличила квоты на импорт российской стали, оставила в силе действующие контракты на поставку ядерных материалов новым членам ЕС.
С точки зрения россиян, это щедрый жест доброй воли со стороны гигантского нового образования, так напоминающего им Советский Союз. Впрочем, это их не особенно удивляет: в СССР тоже было, как им помнится, много хорошего. -0-
