Российские аналитики после прихода в МИД его нового главы Сергея Лаврова писали, что не надо ждать никаких кардинальных перемен внешней политики, но следует следить за новой ролью Совета безопасности, в роли секретаря которого оказался предыдущий хозяин МИДа Игорь Иванов.
На первой пресс-конференции Сергея Лаврова, приступившего к работе министра иностранных дел фактически на этой неделе, наш диагноз полностью подтвердился.
"В корректировке концепции внешней политики России я не вижу необходимости, в том, что касается стратегических направлений", - сказал он, напомнив недавние высказывания президента России Владимира Путина: "мы будем стремиться к тому, чтобы гарантировать выполнение российских национальных интересов, не скатываясь к конфронтации и агрессии".
Лавров также заявил: "Мы обнадежены, что Игорь Иванов назначен секретарем Совета безопасности - органа, который призван координировать работу всех ведомств, обеспечивающих на том или ином направлении безопасность государства". Министр выразил надежду, что эффективность Совета безопасности с приходом туда Иванова возрастет.
Сергей Лавров, целую эпоху проведший в Нью-Йорке, продемонстрировал полное и абсолютное знание международной политики, как и тонкостей позиции России по всем возможным проблемам. Он свободно отвечал на вопросы не только об отношениях Москвы с Евросоюзом или США, но и о кипрском, карабахском урегулировании, ситуации в Косово и Боснии, сотрудничестве с Ираном и о многом другом.
Можно считать этот московский дебют нового министра настоящим гимном Организации Объединенных Наций, в которой Лавров представлял Россию, по одним оценкам, десять лет (с 1994 года), по другим – семнадцать, поскольку с 1981 по 1988 гг. он был первым секретарем, советником и старшим советником в Постоянном представительстве СССР при ООН. Это оттуда пришло его знание буквально всех международных проблем, это там министр действительно изучил наш мир как он есть.
Среди последствий этого – изредка проскальзывающее в словах министра слово "мы", которое – если внимательно вслушаться - он все еще по инерции употребляет в смысле "мы, международное сообщество", или "мы, Совет Безопасности ООН". Еще одно, гораздо более значительное последствие этого опыта – существующая у него в голове концепция того, что происходит сегодня с миром. По словам министра, новая система мироустройства еще не сформировалась. Рухнули после холодной войны ограничители, сдерживавшие ранее многие конфликты, вспыхнули новые кризисы, на которые трудной найти единый ответ – все это, на взгляд Лаврова, заставляет мир вести поиск новых решений наощупь и на ходу. Главное, чтобы это делалось не односторонне, а коллективно.
Министру во многих ответах свойственна уверенность и совершенно не оборонительный тон. Это чувствуется в ответе на вопрос о праве преследования и уничтожения террористов за пределами своих границ ("это вопрос не к России" – тут надо вспомнить действия Израиля, а также то, как поступали с талибами, "Аль-Каидой", иракским режимом).Лавров отметил, что сегодня имеется немало сложностей, но это не повод избегать эти проблемы и не давать ответы на вопросы, затрагивающие законные интересы Москвы.
Сергей Лавров - дипломат мирового значения, это чувствуется по его первым уверенным шагам на новой должности. Видимо, его личность вполне отвечает образу новой России, страны, которая из перманентного кризиса 90-х годов вышла усилившейся и чья роль на мировой арене будет только расти.
