Сразу же оговорюсь: о Георгии Данелия, ничуть не преувеличивая, можно сказать – прославленный, выдающийся, неподражаемый, уникальный. Справедливо обобщить – гениальный. А затем органично вкрапить в текст еще с десяток внушительных эпитетов, которыми принято наделять высочайших мастеров своего дела.
Можно. Но не нужно.
Илия II: душа Георгия Данелия находится в начале пути к вечной жизни >>
Потому что густые краски способны бесцеремонно разрушить тонкий, хрупкий, лишенный всяческого лицемерия образ, делающий Данелия-художника самим собой. При этом, естественно, и уникальным, и выдающимся, и неподражаемым…
Среди деятелей искусства есть немало таких, кто умеет громко (причем, бесспорно, заслуженно) заявлять о себе как о личности с высокой общественной трибуны. Порой даже стать ненадолго лицом эпохи, своего рода эталоном. Однако Георгий Данелия относился как раз к иной, крайне редкой категории творцов – прославленных, но на персональную славу не падких. Он всегда предпочитал говорить не с трибуны, а устами своих киногероев. Скажем так, демонстрировать в общественном прокате не себя, а свои блестящие картины. И даже покинув нас, заставил всех говорить не столько о себе, сколько о них…
Его фильмы не сравнишь, как это принято делать в порыве карьерного восхваления, с полотнищами, летописями, монументальными образцами искусства. От которых, кстати, обычно остаются в памяти лишь названия и не всегда уместный пафос. При всем том фильмы Данелия – все без исключения – это как раз летопись. Это хрестоматия настроений, эмоций и чувств, которые по-настоящему нам близки и понятны. Которые насыщенно, разносторонне и глубоко отражают временной срез эпохи.
И меня абсолютно не удивляет, что большинство из нас, зрителей, готово, как некую классику, не отрываясь, пересматривать их снова и снова. Удачно цитировать по случаю героев "Не горюй!", "Мимино", "Осеннего марафона", "Кин-дза-дза"… Сопереживать им, как себе, и своим друзьям, и близким. Со смехом, отдающим легкой грустью, наблюдать за тем, как они, словно это мы с вами, противостоят несовершенству мира. И искренне любить их, как мы с вами любим жизнь…
Шенгелая: я очень горжусь, что Данелия был грузином >>
Примечательный факт – в 1980 году Георгий Данелия пережил клиническую смерть. Выкарабкался. К счастью для поклонников и для киноискусства. Ведь хорошо известно – люди, наделенные немереными способностями, владеют тайной концентрированно их выплескивать и нередко рано покидают этот мир. А к тому моменту режиссер уже снял "Я шагаю по Москве", "Тридцать три", "Не горюй!", "Джентльменов удачи", "Совсем пропащего", "Афоню", "Мимино". И даже мой любимый "Осенний марафон" – одну из лучших лирических комедий о советской интеллигенции в жанре философского бытописания эпохи.
Однако в тот раз провидение распорядилось иначе, отпустив художнику еще без малого 40 лет. Возможно, для того, чтобы, переключившись с мягкой лирики на жесткую сатиру, он снял ставший в свое время кинобестселлером "Кин-дза-дза!", "Паспорт" и другие. Включая мультик "Ку! Кин-дза-дза", в каком-то смысле утвердивший новое слово в мультипликации. Чтобы написал захватывающие сценарии и успел проявить себя в амплуа писателя, автора таких светлых книг, как "Безбилетный пассажир", "Тостуемый пьет до дна", "Чито-грито", "Кот ушел, а улыбка осталась".
Хотя мне не хотелось бы исключить, что судьба столь незатейливым способом вознаградила его за скромность. Ибо обладая выдающимися задатками, он никогда не пытался выставлять себя гением и пророком. И, смею предположить, в глубине души искренне себя таковым не считал.
Между тем, "Совсем пропащий" считается у мировых киноавторитетов лучшей экранизаций Марка Твена. И "Оскара", как многие уверены, фильм не удостоился только по причине того, что нашими киноначальниками вообще не был по политическим соображениям представлен на номинацию. А "Осеннему марафону" с получением заветной статуэтки помешал ввод советских войск в Афганистан…
Я почти не сомневаюсь, что и сам режиссер был на нас за это не в обиде. Пожалуй, наоборот. Поскольку именно к этому, судя по характерным приметам своего творчества, осознанно или неосознанно стремился.
Георгий Данелия ушел вслед за другим уроженцем Тбилиси – Марленом Хуциевым. Оба были, образно говоря, "камерными людьми". Не в силу того, что прочно связали жизнь с кинокамерой. А потому что, не поддаваясь сомнительным веяниям, сумели выстроить в себе и вокруг себя свой собственный многообразный мир. Далеко не идеальный, но именно по этой причине близкий и понятный нам. Хоть и несколько иной – возвышенный и обобщенный великой силой искусства.
Нас же одарили великим счастьем к нему прикоснуться и даже при желании окунуться на время и пожить. Всколыхнуть подчас забытые чувства.
Георгия Данелия похоронят рядом с Табаковым и Говорухиным >>
А значит, сохранить память о тех, кто его создал…
