Посещение российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым Израиля и Палестины, т.е. Тель-Авива и Рамаллы, сразу после международной министерской конференции по Ираку, которая прошла в Шарм-эш-Шейхе – все это часть процесса вызревающих перемен на Ближнем Востоке.
Что за перемены? Выборы нового руководства палестинской администрации и выборы временного парламента Ирака произойдут примерно в одно время – в январе, и международная дипломатия развивает по этому поводу новую активность, стараясь взять под международный контроль эти ключевые процессы. Хотя, как и положено на Ближнем Востоке, позитивный результат отнюдь не гарантирован. Например, лишенная своего лидера Ясира Арафата Палестина в наихудшем варианте может распасться на слабосвязанные между собой общины, которые будут говорить разными и не всегда приятными голосами. Примерно так же может выглядеть и худший исход событий в Ираке.
Надо заметить, что для региона, где провалы и тупики дипломатии – многолетняя норма, то, что решили в курортном египетском городке Шарм-эш-Шейхе выглядит совсем неплохо.
Тон конференции задали прозвучавшие сразу же после ее открытия речи хозяина встречи министра иностранных дел Египта Ахмеда Абуль Гейта и генсека ООН Кофи Аннана. Вот тезисы, которые прозвучали у обоих, а затем вошли в итоговый документ конференции. Во-первых, Ирак – часть Ближнего Востока, изначально член единой арабской лиги, а арабские проблемы можно решить только вместе с палестинскими.
Т.е. надо на практике объединять эти два направления международной политики. Во-вторых, от безопасности Ирака (и Ближнего Востока) зависит безопасность мира, поэтому международной дипломатии нужно кончать с «красивыми словами» (так выразился Аннан) и помогать создавать механизм помощи – в особенности Ираку. В-третьих, главная проблема сейчас внутренний раскол Ирака, угроза его «дезинтеграции» (выражение, кстати, российского министра Лаврова) и именно от решения этой проблемы зависит исход, да и просто смысл каких-либо выборов в стране.
Из решения конференции вырисовывается уже знакомая конструкция: ведущую роль в помощи Ираку должны играть его соседи, причем действовать они должны при ведущей роли и по мандату ООН. Все остальное международное сообщество должно выступать в роли «группы поддержки» этих усилий. Перед нами практически та самая модель, которую российская дипломатия считает оптимальной, причем применительно не только к Ближнему Востоку. Так выглядит российская доктрина и в Средней Азии, и в других местах.
В полуразрушенной штаб-квартире Ясира Арафата возле которой сейчас - могила бывшего палестинского лидера, Лавров рассказал журналистам о своих впечатлениях от встреч с палестинскими и израильскими лидерами. По его словам, в руководстве Израиля и Палестины он обнаружил совпадение подходов, а именно – убежденность в том, что надо выполнять намеченные «дорожные карты», при чем выполнять полностью. А начинать следует с выборов палестинского руководства, организованной передачи палестинцам сектора Газа, так чтобы они могли твердо взять в свои руки контроль за ситуацией, и т.д. На самом деле, это очень похоже на то, что требуется сделать и в Ираке.
Обратим внимание, главное из достижений египетской конференции относительно Ирака – это «коллективный механизм сопровождения политического процесса» в этой стране.
«Механизм» будет создаваться «на ходу», при ведущей роли Египта, начиная с предстоящей встречи специальных посланников в основном тех стран и организаций, которые и собирались в Шарм-эш-Шейхе. Представители будут смотреть – кто и как выполняет решения конференции: начало ли иракское правительство контактировать с оппозицией, выполняет ли оно заключенные ранее контракты, например, с Россией, закрыли ли соседние страны свои границы с Ираком для террористов, обеспечена ли на деле ведущая роль ООН по ряду обозначенных резолюциями направлений и т.д. Создаваемый «механизм» - это еще не международные организации, но это путь к тому, чтобы резолюции конференций не оставались на бумаге. А самое интересное в том, что «механизм» не только построен по образу и подобию «ближневосточного квартета», но и, похоже, будет сливаться с последним.
Естественный вопрос – какую же роль играет во всех этих переменах США – оккупирующая Ирак держава. На первый взгляд – очень скромную. Колин Пауэлл был в Шарм-эш-Шейхе и конечно ощущал там холодную враждебность многих из участников конференции. Но в целом оказался с ними вполне солидарен по большинству пунктов. Наконец, конференция собиралась вовсе не для того, чтобы ускорить уход США из Ирака (хотя когда-нибудь зайдет речь и об этом), а скорее наоборот – чтобы США, при сложившейся критической ситуации, остались на Ближнем Востоке, но действовали там по коллективно обозначенным правилам игры, в рамках обсуждаемых многими державами планов и «дорожных карт». Посмотрим, примет ли эти правила вторая администрация Джорджа Буша.-0-